- Ух, сколько всего!

- А я вот чего не пойму: как играть - так меня не принимают, а как шмотки новые - так дай поносить? Это не свинство?!

и собственно платье

- Ботиночки.

(у меня в руке на самом деле первая пара, они кривоваты - руки тряслись от страха напортачить, но всё оказалось очень несложно и нестрашно).

-Не упади!

- Ни за что... - пыхтит Виля.

- Не упала!

кармашки настоящие, да.

- Дичайшая идея! Что может быть глупее, чем играть свадьбу в мае? Потом всю жизнь маяться...

- Вот именно. Свадьбы играют осенью, потому что это правильно и хорошо: полевые работы окончены, а дети родятся летом. А после весенней свадьбы - зимой. Хозяйка, ты-то сама пробовала зимой выхаживать младенца?

- Поразговаривайте мне ещё! - возмутилась я. - Рассажу по разным полкам и уеду сажать картошку, вот будете знать, как со мной спорить!

Свернутый текст

- Кажется, Хозяйка всерьёз разозлилась.

- Это ты виноват: нечего было с ней спорить.

- Ты первая начала, я просто тебя поддержал...

- Ну да. Я же теперь и виновата!

голос за кадром: Объявляю вас мужем и женой, только, чур, не драться!

конфискован у братзилл - они всё равно не носят, Мелисса не вылезает из шаманского прикида, а Аврора облюбовала гардеробчик момоко, и без зазрения совести заимствует у Касуми шмотки. Впрочем, откуда у дэймона совесть? Так что родные Аврорины тряпочки после ушивания под размер достались Фантине - ей они больше идут, к её загару.

а по её ботинкам я просто умираю!

А ещё давно не виделись: Валентина получила новый паричок

а Клойгин -

новые джинсы,

чем жутко довольна.

Феечки сплетничают. Динь рассказывает потрясающие новости

Эона изумляется

а Уна не очень верит.

Люблю менять одёжками одноформатных куколок

а вот так выглядят глазки Уны и Эоны в темноте

- Ну как тебе статус замужней женщины?

- Странно. Если честно, то я ожидала...чуда.
- Чуда?
- Да. Я думала, ты наконец-то будешь мне доверять.

- Я разве не доверяю? Любовь моя, да неужели я женился бы, если бы тебе не доверял? Неужели можно любить - и не доверять тому, кого любишь?
- Ещё как можно. И жениться без доверия, любви и собственного желания тоже можно.
- Согласен, такое случается, но не со мной. Я люблю тебя.

- А помогать тебе не разрешаешь...
- Зоя! Ты опять за своё! Ну сколько можно?!

- Ты злой.
- Можно подумать, ты добрая! Вот дождёшься - в следующий раз возьму тебя с собой, и чтоб не ныла!

- Я тебя обожаю!!!

В Обители Душ хорошо. Даже замечательно. Но пока я там жил, мне частенько хотелось побыть одному, и я удирал в лес, где у меня была собственная удобная развилка в кроне большого дерева. Не найдя Лео в Обители, я почему-то решил поискать её в лесу, и почти не удивился, что моё дерево ей тоже понравилось.

На фоне толстенных ветвей она показалась мне особенно маленькой, хрупкой и беззащитной. Просто не верится, что знакомство мы начали с того, что она меня едва не пристрелила.

- Ты чего там сидишь?
- Тебя жду. Я прихожу сюда каждый день и жду. И вот наконец дождалась.
- А почему именно здесь?
- Не знаю. Просто так. Но ты ведь нашёл меня.
- Это моё дерево. Когда я жил в Обители, я часто удирал в лес и сидел здесь - просто так, без цели.
- Тут хорошо мечтается...

- Ты невозможно красивая...

И тут от Обители донеслись голоса - звали Лео. Она соскользнула с дерева так стремительно, словно родилась кошкой. Я даже возразить ничего не успел.

- Лео! Ну куда ты?
- Меня звали, ты же слышал.
- Подождут.

- Волноваться будут.

- Не будут.

- Ты совсем ничего не весишь, ты хоть иногда ешь?

- Иногда. Зато меня удобно носить на руках...

...и не только носить...

В подворотне пахло отнюдь не розами. Не то чтобы Фантина Шантрэль не знала, чем пахнут подворотни городских трущоб, но в этот тёмный сырой вечер запах показался ей просто сногсшибательным.
- Осторожнее, мисс, - пробасил сопровождавший её стражник, - склизко тут.
- Спа...сибо! - Фантина успела ухватиться за рукав своего провожатого и не упасть, поскользнувшись то ли на глине, то ли ещё на чём-то неаппетитном,  - А почему так темно?
- Так осень, - судя по тону, стражник пожал плечами, хоть жест и не был виден во мраке.
- Осень только в одном квартале?! - подняла бровь Фантина.
- Ну, барышня, вы как маленькая, - снисходительно усмехнулся стражник, - кто же на эту дыру станет газ расходовать? Да местные жители и платить не станут: у кого деньги есть, тем темнота на руку, а у кого нет, тем без разницы.
Фантина только головой покачала, хотя и знала — как и все в Овидиуме — что городской совет не тратиться на содержание окраин, втихомолку надеясь, что их обитатели перемрут или переедут, и проблем будет меньше. Окраинные земли стоили дёшево, кое-кто из городских воротил понакупил участков под застройку ещё лет двадцать назад, и теперь небо подпирали целые улицы доходных домов: каменных муравейников с ужасными условиями жизни. Сами владельцы, разумеется, давно дорогу сюда забыли, арендную плату собирали приказчики, выбираясь «к хозяину» раз в месяц-полгода, смотря по тому, как платили жильцы. Впрочем, «полугодичные» дома были поприличнее, занимали улицы пошире и публика в них обитала не в пример чище.
- Пришли значится! - объявил стражник, - Вона напарник мой с фонарём стоит!
Впереди тускло чадил масляный фонарь в руке худого и на вид совершенно чахоточного юноши, на котором форма городской стражи висела мешком, а фуражка то и дело сползала на лоб.
- Наконец-то! - выдохнул паренёк, и Фантина заметила, что он дрожит.
- Лихорадка? - спросила она.
- Не... - мотнул головой парень, - того...булыжник.
- Булыжник?!
- Дурень, - ругнулся Фантинин провожатый, - доктор тебя спрашивает, чего трясёшься, а не отчего этот гаер помер.
- А... - протянул парень, - не, не лихорадка. Замёрз туточки, да и несвычно при мёртвом теле... - и он торопливо очертил рукой Священное Знамя — поделенный начетверо круг.
- Деревня, что с него взять, - пояснил второй стражник, - Идёмте в дом, мисс, тама он лежит.
Труп был свежий, хоть это радовало — в этих трущобах можно было набрести и на лежалый. Причина смерти ясна без подсказок: голова разбита, рядом валяется окровавленный булыжник. Правду сказать, на этом участке таинственные убийства были редкостью — обычно преступники и жертвы валялись вповалку, так что прибывшим стражникам долго приходилось ворочать тела, чтобы рассортировать мертвецки пьяных и просто мёртвых. Ну, и орудия убийства далеко не уносили и не выбрасывали. А то и из раны извлечь не утруждались. Фантина невольно поёжилась, вспомнив, как в первое её ночное дежурство труп с топором в черепе поднялся с полки в леднике и пошёл по коридору. Окончательное вскрытие делали уже не в полицейском, а в больничном морге, где он оказался спустя две недели — оперировать такие раны было даже не лотереей, а почти стопроцентно пустой тратой времени и шовного материала. Хотя некий профессор Вайнц и работал в этом направлении, губя бесчисленных кроликов и собак ради продвижения науки. При воспоминании о кроликах сумка на боку у Фантины завозилась, и её содержимое было выпущено на свет — там сидел белый кролик.
- Ой, заинька! - умилились оба стражника.
- Не заинька, а васийский кроль, - строго поправила Фантина, - внештатный эксперт и мой напарник — Фант.
Стражники уважительно присвистнули — васийские кроли на кроликов походили только с виду, на самом же деле являясь проворными и сообразительными хищниками с великолепным слухом, непревзойдённым обонянием и врождённым чутьём на магию, которое можно было многократно усилить специальными тренировками. Но Фант был исключением даже среди своего вида — доставшийся Фантине слепым детёнышем, выкормленный из пипетки кроль был разумнее иных людей, и даже иногда пытался копировать человеческую речь, насколько позволяла анатомия. Фантина, по крайней мере, его отлично понимала. Фант неторопливо принялся обходить и обнюхивать тело, временами скептически похмыкивая — нормальные издаваемые кролями звуки такими и были, но ситуативное впечатление выходило потрясающее. Потом дошёл до булыжника, остановился, сосредоточенно принюхался, заложил уши назад и поковылял к двери. Задние лапы кролей были длиннее передних, что для жителей бескрайних васийских равнин оказывалось удобно, позволяя развивать приличную скорость, но в ограниченном пространстве кроли казались неуклюжими — если не злить, конечно.
- Дом жилой? - спросила Фантина, наблюдая за зверьком.
- Как сказать... - замялся старший стражник.
- Как есть. Платных жильцов нет, а бродяги заходят?
- Не то чтобы... - продолжал мямлить стражник.
- Отож я тута и не остался, - встрял в разговор молодой, - духи тута живут, призраки! Ох и жуть страшные!
- А ты видел? - спросила Фантина.
- Не, сам не видел, а вот мне сменщик мой сказал...
- Ясно, - перебила Фантина, - покойник из местных?
- Да кто ж его разберёт, вон как размолотили, словно нарочно! Документов при нём не нашли, денег... - тут стражник слегка запнулся, - ...денег тоже. В общем. А по одёже — не наш. Вон какой лощёный.
В самом деле, одежда погибшего хоть и имела не самый презентабельный вид, однако пошита была из хорошей ткани: добротное пальто, брюки, жилет — да здешние приказчики так не одевались. Да что приказчики, подумала затем Фантина, услышав на лестнице торопливые прыжки через две ступеньки. В такой манере по неосвещённым подъездам передвигался только один человек в Овидиуме — полицейский инспектор Джек Фрост, который и появился в дверях миг спустя. Франт поднялся «столбиком» и зашипел на вошедшего по-гадючьи.
- Доброй ночи всем! - жизнерадостно поздоровался инспектор, - О, и доктор уже здесь! И ваш напарник по-прежнему ко мне ревнует, а?
- Вы себе льстите, - проворчала Фантина, подхватывая Фанта на руки.
Кроль оскорблённо пыхтел и воинственно растопыривал длинные когти задних лап, хотя ядовитые у него были удалены ещё в младенчестве.
- Вообще-то я пытался польстить вам, сударыня, - полицейский слегка поклонился, изображая вежливость, но никого не обманул: на территории тринадцатого городского округа мало кто не знал, что между семействами Шантрэль и Фрост уже пять веков шла непримиримая вражда, несколько поугасшая в последние пару десятков лет, но только из-за ужесточения законов.
- Ближе к делу, инспектор, - холодно сказала Фантина, - убитый мужчина, человек, примерно сорока лет, плотного телосложения, на место убийства пришёл самостоятельно. Смерть наступила около двух часов назад, точнее скажу после вскрытия, причина смерти — многочисленные открытые черепно-мозговые травмы от удара тупым тяжёлым предметом. Предполагаемое орудие убийства найдено рядом с трупом. Подробности завтра в отчёте.
- Очень хорошо, - неизвестно, какое настроение было у инспектора, но в противоположность мрачной по ночному времени Фантине он снова солнечно улыбнулся, - Можете забирать его, - это он крикнул в окно ожидавшей у подъезда чёрной клеёнчатой карете без окон.
- Я в отдел, - сообщила Фантина больше для порядка, чем по необходимости, и так всем было ясно, что ближайшие пару часов самая кропотливая работа предстояла именно ей, и отвлекать её можно было только ради ещё одного трупа, никак не меньше.
- Позвольте вас сопроводить! - тут же вызвался инспектор, как, впрочем, и всегда.
- Ну, проводите, - устало вздохнула Фантина, и получила возможность полюбоваться озадаченной физиономией кровника: обычно она всегда вежливо отказывалась.
На лестнице было темно. Загадка, как инспектор Фрост тут ноги не переломал.
- Наверняка гадаете, как я тут ориентируюсь, - кровник словно прочитал её мысли.
Фантина невольно поёжилась: судя по голосу, инспектор стоял на пару ступенек выше неё, и запросто мог...ну нет, сама себе мысленно возразила Фантина, не Тёмные века на дворе. И тут на лестнице вспыхнул свет. Нет, вспыхнул, конечно, сильно сказано, это был трепещущий тускло-жёлтый огонёк, больше сгущавший нежели разгонявший тьму, но Фантине он показался ослепительным.
- О, прошу прощения! - и инспектор торопливо отвёл руку с фонариком.
- Что это у вас? Какая-то новинка? - заинтересовалась Фантина.
- Он у меня уже пару лет, - признался Джек, - Один мой хороший друг изобретает всякие подобные мелочи — чаще бесполезные, но иногда... - он пожал плечами, - Работает на электричестве, производимом вонючей жидкостью в жестяном капсюле — я так толком и не понял, что это за колдовство, но время от времени свет гаснет, и тогда мой друг опять шаманит в своей домашней лаборатории.
- Ему следовало бы получить патент, - заметила Фантина. Как ни тускло светил фонарик, а всё же позволял не спотыкаться.
- Он не любитель массовости. Да и вообще затворник — из дому не выходит неделями. Если бы не его дворецкий, совсем пропал бы. Осторожнее, тут сломана доска! - и когда Фантина, охнув, повисла на его руке, добавил: - Я сам тут едва шею не свернул, несмотря на фнарик.
На улице стало ещё темнее, небо почернело и над городом проглядывали редкие изумлённые звёзды.
- Поедете с санитарами? - уточнил инспектор.
- Нет, - Фантина покачала головой, лезть в клеёнчатую карету и трястись по булыжнику в компании трупа и двух вонючих немытых трлоллей было удовольствием ещё тем, - Погода налаживается, пройдусь пешком, - до отдела было два квартала, не так уж далеко, если привыкнуть ходить пешком, наматывая круги за шустрым кролем, обегающим «охотничью территорию».
- Вот, держите, - и под руку Фантине ткнулся холодный револьвер, - На улице нынче неспокойно.
- А вы?
- А у меня ещё один, и ещё нож и пара кастетов — конфисковал по пути сюда, - в темноте не было видно, но Фантине показалось, что он опять улыбается, - Аккуратнее с револьвером, он заряжен.
- Я умею обращаться с оружием, инспектор. Но всё равно спасибо.
- Пожалуйста. Мне не хотелось бы потерять такого очаровательного кровного врага!
- Рабочей ночи, - смутившись, сердито проворчала Фантина.
Она всегда терялась, когда инспектор начинал делать вид, будто полутысячелетней семейной вражды не было в помине. Но ей бы тоже не хотелось потерять такого врага.
ПРОДОЛЖЕНИЕ, ВИДИМО, СЛЕДУЕТ...

покупала его в газетном ларьке, на ценнике было написано "Животное хищное в ассортименте"

пришила-таки рукава к верхней штуке, теперь это пальто

наручники и свисток

жилет и кожаные штаны

батистовая рубашка (из лоскуточков от пошива Зойкиного белого платья)

И у Фантины новая юбка и корсет, который не очень видно из-за белой шнуровки

немного текста

Жаббер Тод был известной личностью не только в Овидиуме, но и далеко за его пределами. Он принадлежал к расе ануров, выглядящих как громадные — в полтора человеческих роста и весом под две тонны — лягушки. Ануры, приезжающие в Овидиум, достаточно неплохо говорят на Всеобщем, разве что со своеобразным булькающим акцентом, который тем сильнее, чем крупнее анур. Как и у обычных лягушек, у ануров есть резонаторные мешки, и вот благодаря им и прославился Жаббер Тод — он был знаменитейшим оперным певцом, и некоторые почитатели оперы полагали для Овидиума большой честью, что столь выдающийся артист выбрал его для проживания. Разумеется, на самом деле ни одного анура никогда не звали Жаббером, но их имена для людей чересчур сложны, а на сравнение с земноводными ануры не обижаются, полагая даже забавным, что у людей настолько поверхностные суждения. Ануры теплокровные существа, и кожа их покрыта плотным, густым и очень тёплым мехом зеленоватых оттенков. Если анура хорошенько вымыть с дезинфектантами, то мех окажется серым или рыжеватым, а зелёный оттенок придают ему лишайники-симбионты, обитающие на поверхности каждого волоска. Именно поэтому моются ануры редко и неохотно — оберегают ценных «соседей», помогающих им выжить в условиях их суровой родины — Арвелла, где водятся крайне неприятные паразитические моллюски, буквально сжирающие тех, кто не покрыт слоем мха или не одет в защитный костюм. К тому же известно, что отмытые ануры начинают болеть и выздоравливают только тогда, когда снова приобретут зелёную окраску. Так что выражение : «Поживёт с нами, позеленеет!» исполнено глубокого смысла*.
...Именно об этом думал инспектор Фрост, разглядывая хозяйку огромного дома на набережной Гиацинтов — излюбленном месте поселения творческой элиты. Дом был типично анурский: темноватый, с затянутыми мелким ажурным переплётом окнами и множеством растений в кадках. Женитьба Жаббера Тода в прошлом году на репортёре светской хроники Эоне МакФаэн наделала много шума. Всех интриговало, как уживутся громадный анур и хрупкая фейри, да и вообще интерес был неприличным и нездоровым. Инспектор про себя полагал, что для героев скандала реклама превыше всего, и как только схлынет ажиотаж вокруг свадьбы, они решатся на публичный развод, но глядя в глаза миссис Тод думать о подобном казалось кощунством. Это свойство всех фейри — взгляд, исполненный родниковой чистоты. Ничто земное не касается душ этих созданий, не липнет никакая грязь, и, как не раз убеждался инспектор по долгу службы, совести они тоже лишены напрочь. Вы никогда не поймёте, правду вам говорит фея или нет, и если врёт — вам же ещё и стыдно за это будет. Впрочем, волосы миссис Тод в самом деле за время общения с Жаббером приобрели прелестный мятный оттенок, и после свадьбы он ещё усилился — теперь о прежнем цвете напоминали лишь единичные прядки.

- Так я внимательно слушаю вас, инспектор, - голос у феи тоже был типичным для её расы: щебечуще-воркующий, словно у говорящей птицы.
- Я бы хотел поговорить, если возможно, с вашим супругом, мэм.
- Называйте меня Эоной. К сожалению, Жаббер уехал на репетицию и вернётся не ранее, чем к ночи, да и общение с полицией вряд ли пойдёт ему на пользу. Знаете, после того, как пришлось подавать прошение о розыске Эрля, у Жаббера от волнения едва не пропал голос! Я полагаю, что всё, что касается розысков, вы смело можете сообщить мне.
Она тоже не выглядела особой с железными нервами: большеглазое болезненно худое создание с сиреневатой кожей, плавно темневшей от предплечий к кистям рук. Раса фейри была многочисленна и весьма разнообразна по внешности, а уж о том, насколько обманчивой была их хрупкость, инспектор знал не понаслышке — у него на спине в основании шеи был длинный шрам от раны, оставленной когтями обозлённого фейри.
- Ну, если вы так уверены, - он пожал плечами, - Ваш импрессарио — то есть вашего супруга — был обнаружен мёртвым прошедшей ночью. Возможно, я сообщил бы это в более мягкой форме, но к сожалению, не удалось разузнать ничего о его родственниках, а между тем требуется опознать тело.
- О, нет, нет и нет! Только не Жаббер! Он не переносит вида и запаха смерти!
- Тогда кто? - инспектору, по большому счёту, было всё равно, кто будет присутствовать на опознании, ему хотелось одного — домой спать. Обнаруженный ночью труп приковал его к работе, как цепь — галерного раба. Будь это просто бродяга, Джек спокойно передал бы его по смене, но суперинтендант настоял, чтобы расследование провели НЕМЕДЛЕННО, и инспектор Фрост застрял на работе на вторые сутки. Если не вообще на неопределённый срок.
- Ну...если для вас это так важно, то могу я.
- Мэм, - Джек постарался, чтобы голос его звучал мягче, но усталость брала своё и металлические нотки проскальзывали сами собой, - убит человек. Полагаю, это должно быть важно не только для меня, но и для любого законопослушного гражданина Овидиума. Если вы знали Эрля Базиля настолько близко, что сможете опознать его останки, то я был бы счастлив, если бы вы согласились помочь. Но должен предупредить — зрелище тягостное, и опознавать придётся именно тело, так как лицо ему изуродовали.
Будь Эона человеком, она бы побледнела, но у фейри немного другая физиология. Она сложила уши, облизнулась и выдохнула:
- Я готова.   

*Вы, конечно, знаете эту старую историю времён Темновековья: о том, как воины ануров уводили в плен человеческих детей, чтобы обратить их в жаб, и как зловещие заклятия были разрушены светлой и чистой любовью сына одного из анурских военачальников и маленькой пленницы, пожелавших стать выше расовых различий и упросивших мага сделать или анура человеком, или девушку анурой...если правильно помню, маг сделал и то, и другое, и несчастные влюблённые как-то очень мрачно завершили свою жизнь. Бытует мнение, что у девицы просто волосы стали зелёными, потому что влюблённый анур поделился с ней своей защитой от мерзких паразитов. Но Тёмные века были очень давно, никто толком не помнит, что тогда было.

- И что вы обо всём этом думаете? - спросила Фантина.
Инспектор Фрост пожал плечами — думал он совсем не об этом, но Эона МакФаэн-Тод уверенно опознала тело Эрля Базиля, и даже пояснила, что палец на ноге ему ампутировали год назад из-за вросшего ногтя и начавшейся гангрены. Но вот кто мог бы выманить импресарио популярного певца в трущобы — этого она не знала. Вернее, сказала, что не знает. Джек не слишком доверял фейри.
- Мутное дельце, - сказал он, - зацепок практически никаких: такому человеку просто нечего было делать в пустом доме. А между тем он пришёл туда, и его кто-то застрелил, а потом ещё и попытался затруднить опознание.
- Кто-то, кто не знал об операции, - заметила Фантина, зажигая спиртовую горелку и устанавливая над пламенем крохотную — на пару чашек — турку.
Её верный враг не любил кофе, но никогда не отказывался, если ему предлагали уже налитый. Пил он его очень забавно, морща нос и одновременно жмурясь. Правда, за стёклами тёмных очков это было не очень видно, но Фантина достаточно давно его знала, и ей хорошо известны были его привычки. Очки же Джек стал носить три года назад, после того, как ему в лицо плюнул арвелльский виверн — некрупная ядовитая ящерица, которую один умник использовал в качестве орудия убийства неверной жены. Джеку повезло, что виверн не успел накопить яд достаточной концентрации, так что даже оба глаза остались при нём и зрение сохранилось, но развилась светобоязнь, и врачи пугали, что она продлится ещё лет пять.
- Значит, исключаем из списка подозреваемых любовницу — если она была, и близких друзей, навещавших его в больнице. Остаётся пять шестых населения города. Кстати, я что-то не припомню, было в газетах что-нибудь о его болезни?
- Я не слежу за светской хроникой, - покачала головой Фантина.
- Жаль, - без всякого сожаления сказал инспектор, - Посмотрим, что найдут мои помощники у него на квартире — когда я там был, они работали в поте лица и без малейшего результата. Полное впечатление, что Базиль был неграмотным — ни черновиков писем, ни счетов, никаких бумаг вообще. Либо он хранил их в труднодоступном месте, либо их кто-то унёс до прибытия моих орлов. Вся надежда на вас, мой верный враг — что там по поводу пули?
- Пуля из револьвера системы «Лугг», калибр 34, стреляли с близкого расстояния, возможно, в упор — из-за размозжения тканей я не могу найти следы порохового ожога. В крови лошадиная доза виски и очень, очень много глюкозы — гангрена из-за вросшего ногтя вполне объяснима, он страдал сахарным диабетом. Между прочим, эта болезнь предполагает размеренный и умеренный образ жизни, иначе конец очень быстрый.
- Он как раз и жил очень размеренно. Если верить миссис Тод, опять же. Не пил, не курил, о его женщинах ей ничего неизвестно, родни у него не было — все умерли в последнюю эпидемию холеры девять лет назад. Общительный, весёлый, открытый, душа компании и всеобщий любимец. Ни тайн, ни врагов. И пуля в разбитой булыжником голове.
- Кофе.
- Спасибо, - инспектор задумчиво отхлебнул из чашки, наморщил нос и зажмурился, - Кстати, вот ещё что: у него на столе лежали кофейные зёрна. Семь штук в ряд и одно — чуть в сторонке. Мелочь, но...
- Какое-то тайное общество?
- Возможно. Они сейчас растут, как грибы после дождя. Но ничего похожего я пока не слышал, и остаётся полагаться на волю случая. Ох, до чего ж я ненавижу случайности!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Давно хотела Верочке наряд в таком стиле. Мне кажется, ей идёт.

А Соне досталось платье из куска ночнушки. Товарищи, вдевать нитку-резинку в зигзаговые строчки-кулиски - это убийство, больше никогда!!!

По этой причине и бретель всего одна, на вторую меня не хватило. тем более, скроились они чересчур длинными.

Пинетки всё те же, из Ашана - не могу налюбоваться.

Новый песочник для мягкопузиков, первой схватила, конечно, Лиу.

Ферн одолжила наряд у Лавиани (а пояс вообще у Артура).

- Ру, пойдём играть! Мы медвежат принесли!

- Вот интерес! Я уже большая, мне скучно играть в малышовые игры. кормить медведей куличиками из песка и поить понарошечным чаем! Сами играйте!

- Ру, не вредничай! Расскажи нам про медведей!
- Что же вам рассказать? Медведи живут в лесу. Если мама-медведица почует опасность, она велит медвежатам спрятаться на дереве.
- Какую опасность?
- Любую. Охотников, например.

- О, а давайте играть, как будто мы медвежата и прячемся на дереве от охотников?

- Точно! И этих подсади!

- Не бойтесь, маленькие, мы вас спрячем!

- Осторожно, Мартинек, не свались!

- Кого ты учишь?!

- Смотрите, их в листве почти не видно!

- Слушай, Ру, а как они потом слезают? Сами или мама помогает?

- Да, и я тоже сейчас об этом подумал!

- Ой, я уже хочу слезть! И мне кажется, нам попадёт.

- Ерунда, не трусь, Мартиша! Хотя, вон Хозяйка идёт...

Ни один медведик не пострадал

Детки обещали больше не шалить.

Правда, Ру, по-моему, в это время скрестила пальцы. Впрочем, Ру без озорства - совсем не Ру!